А будто на днях было. Питер, крыши, сначала по Пестеля, а потом по Рылеева, и Рубинштейна, и пиво с йегермейстером, и Кронштадт, и Смольный, и развод мостов, и по 25 км пешком за день...)
Люди, надо бы повторить, а? Можно даже не в Питере))
явить миру лик свой, а не колючий образ, но сайтеГ сказал фиг тебе — плавай так. Тут у всех такая фигня с аватарками или только мне не свезло?))
Ну и утреннее, душевное:
Вынуждена констатировать факт: по натуре я — психологический Плюшкин. Нет, я не коплю старые башмаки и достаточно спокойно выношу на помойку поношенные свитера и прочие отслужившие вещи, я не заваливаю антресоли пыльными тюками с вышедшими из моды шмотками и спокойно раздала почти все, оставшиеся от выросшего Зайца, приличные джинсы, платья, куртки, коньки и т.д. Да, я почти всегда легко расстаюсь со старыми вещами. И ооочень трудно – с переживаниями, которые давно пора похоронить где-нибудь за пресловутым плинутусом.
Как будто есть какая-то невидимая черта, когда то, что тебя волнует сейчас, все твои волнения и переживания чьего-то предательства или от какого-то очередного совершенно ненужного выяснения отношений, всё вот это вот должно отправиться в прошлое. Вот еще в эту минуту — это часть сейчасного, настоящего. И глаза опухли от одинокого рёва, и вообще всё рушится, трагедия вселенского масштаба, жизнь в лоскуты. А в следующий момент ты словно переходишь эту воображаемую черту и всё растворяется в тумане, остается в прошлом. Ты отпускаешь ситуацию и идешь дальше. Так вот именно этот самый момент, это добровольное «переступание» из прошлого в настоящее дается мне очень нелегко. Нет, я не бьюсь в истерике. Но я коплю воспоминания, переживания, встречи, разговоры, держусь за них до последнего, подпитываю своими эмоциями фантомные боли и никак не могу научиться расставаться с ними легко и непринужденно, как со старыми джинсами.
Один неглупый дядька, который когда-то был моей первой настоящей любовью, увлеченный восточными философиями и кёкушинкай каратэ, рассказал мне старую притчу. Как обычно в китайско-японских притчах, в этой притче нахальный европеец, решивший достичь просветления, приперся в буддистский монастырь к учителю. Учитель, как это у них обычно водится, предложил ему сначала выпить чаю, ну а потому уже приступать к просветлению. Достал, значит, чайничек и стал наливать этот самый чай в чашку гостя. Чашка медленно заполнилась и вода стала переливаться через край. Но учитель не убирал руку до тех пор, пока европеец не поинтересовался: не ослеп ли он часом, льется же через край?! И после этого, тоже как водится, учитель выдал пришлому порцию мудрости, сформулированной вполне доступно не только для героя истории, но и для всех других непросветленных идиотов. Монах внимательно посмотрел гостю в глаза и сказал: «Ты, мой милый друг, как эта чашка: твой ум так переполнен вопросами, что даже если я отвечу, в тебе не будет пространства, чтобы принять ответ».
Красиво звучит. Вот только в этих восточных притчах никогда не рассказывается как научиться «освобождать чашку» и каким способом проводить зачистку. Мозги — это ведь не чашка или кастрюлька, их в посудомойку не запихнешь...
А вам удается отпускать ненужное? И как вы проводите генеральную уборку памяти?
*пока я тут раскладываю манатки по местам и привыкаю, решила тоже рассказать старую историю про Бетмена))
У рынка встать негде, парковка переполнена. Пришлось бросить машинку в соседнем дворе и тащиться туда с пакетами картошки, моркошки и прочих витаминов, медленно и аккуратно пробираясь между луж, снежных кучек и ям в асфальте. Во дворе, поворачивая за угол, натыкаюсь на него – этого знаменитого героя анекдотов, бэтмена в развевающемся плаще, но без штанов. Он, видимо, караулил одиноких дам и уже стоял с орудием наизготовку.
— Посмотри на меня, — молвил он глубоким баритональным тенором, — как тебе мой красавец?
— Шикарно, — говорю, понимая, что быстро убежать с кучей пакетов и на каблуках я не смогу.
Бесконечных секунд тридцать мы провели в неловком молчании (я очень медленно шла и оторвать взгляд от «красавца» было проблематично. Мне в голову прилетела мысль о трудностях доли бетмена, ибо стоять без штанов в ботинках на босу ногу в такой холод чревато неприятностями, меньшая из которых воспаление лёгких.
Потом лихорадочно стала вспоминать где мой телефон и соображать, куда надо звонить в таких случаях: в службу спасения, скорую психиатрическую (или такой уже нет?) или бравым ребятам из полиции?
— О, супер! Ещё раз скажи. Это так сексуально!
— Иди на хер! — я уже почти прошла мимо.
— На хер, на хер, на хер… — приговаривал бетмен и уже спиной я услышала как он бурно завершил свой перформанс.
А я подумала о том, как немного некоторым нужно для радости. И поехала варить борщ. У каждого своё дао.
ну, как вы тут все? Освоились? ) Как живете, как животик? (с)
Шла я к вам долго, трудно. Брела лесами темнымааа, шла степями широкимааа, лезла горами высокима... Ну, по пути в городах (зачеркнуто) сайтах концерты давала… (почти цы). Вот так до городоу Парижу (зачеркнуто. Никто не знает как тут зачеркивать не словами, а? ) до МайПейджу и добралась. Десять пар башмаков истоптала, три посоха железных истерла, два аккаунта похерила, Нет, три. И пару почтовых ящиков. Но добралась.
Разложила котомки, осваиваюсь пока.
Все ли живы? Все ли в добром здравии? Глаза еще друг другу не выцарапали? Волосья не все повыдергивали? Все видела, все читала, токА сказать ничего не могла.
Ну, здравствуйте!
*проба пера, такскыть
