Говорят, что все взрослые — это те же дети, только постаревшие. А еще, что взрослые — это те же дети, только без мечты стать взрослыми.
Вы чувствуете себя взрослыми, а? Я только тогда, когда поясницу ломит или давление подскакивает. И ещё когда в магазине спиртное без паспорта продают. А так — нет. Вот совсем ни разу. Тот же ветер в голове, тоже желание не пойти в школу (зачеркнуто) на работу. И дури у голове хватает даже без допинга. Несколько раскормленное тельце, правда, не позволяет скакать как раньше, через резиночку, но в целом поддержать любую авантюру, не входящую в противоречие с уголовным кодексом — это я завсегда с радостью.
Ночью на Бородинское поле съездить, например. С человеком, которого, вроде, знаешь сто лет, но видишь в первый раз. А ехать два часа в один конец и на часах примерно половина первого. А там такие сверчки, на этом поле!.. И туман… И мертвые с косами… (зачеркнуто). И кофе на походной керосинке с шоколадкой.
Или в Дубровицах голицинское барокко осмотреть и тоже часа в два ночи, ага. Ну, в общем, вы поняли.
И вокруг меня тоже какие-то такие же собираются. Дурак дурака… (зачеркнуто жирно). Потому что какое-то неформальное общение возможно для меня только тогда, когда я вижу, что приятели мои таки же «внутренние дети», как и я. А это вот, между прочим, не сразу разглядеть возможно. Обвешаются всяким, что под ним и не видно, где ж дитё-то!.. А ведь все, что наросло сверху — такой хлам на самом деле. Просто какие-то нелепые улиточные домики, щиты и латы, бронезонтики и копьеносные щупальца с ядом, кандалы и наручники, стопятьсот транспарантов с девизами и лозунгами. Открываешь кладовку, в смысле общаешься с человеком, а всё это добро на тебя сыплется. А ведь, вроде, в этом углу буквально только что дитё лопотало.
— Ау-ау!.. Приём-приём!..
Товарищи!.. Переползающие хребет «Полтинник» и горную гряду 40+!.. А давайте поковыряемся и найдем в углу собственной души-кладовки испуганное дитё!.. И сразу станет многое проще, чесслово. Им, ребенкам, так мало друг от друга нужно. Уменье играть вместе и не тапочком по голове, ежели что. И самое грубое — «дурак какой!» Ну, в крайнем случае, ещё можно совочек отобрать или панамку на яблоню забросить. И честно говорить чего ты хочешь. «замуж» и «секс» отменяем за недетскость и грубость запроса. А потом, тряся сцепленными мизинцами, «мирись, мирись и больше не дерись...» И всё — мир восстановлен и дружба навек. Ну или до того момента, пока Мишка ножку не подставит, а у тебя коленки и так все в зеленке...
Дни мелькают как окна мимо пролетающего «Сапсана». Ещё чуточку — и мы старички и старушки, увы. Крюк и Крокодил с будильником бродят неподалёку. А Динь оставила нас, толстокожих унылых зануд. И поезд летит. И скоро будет «поезд ушёл». Туда, где старик со старухой у самого синего моря. Или старуха с разбитым корытом. Но это будет потом. А пока еще даже с платформы виден замечательный лужок с колокольчиками и ромашками, с трепещущими над ними павлиньими глазами и перламутровками. Нам не в ту степь? Нет? Ну можно и в лес. Там в ёлках белки, а в траве земляника. И, может быть, еще вернётся замечательная Динь...
Не хочу взрослеть.
Ваша впавшая в детство Фугу.
ПыСы: эй, вы! выходите во двор на качелях качаться!..





